пятница, 02 сентября 2016
захожу я в ванную
от меня начинает по стене жизнерадостно убегать маленький таракаш
я слышу его мысли буквально
там че то типа
БЛЯ БЛЯ БЛЯ ЧУВАК ТРИ СЕКУНДЫ ТЫ ДОЛЖЕН ДАТЬ МНЕ ТРИ СЕКУНДЫ ФОРЫ ТЫ И Я ЧУВАК ОДНОЙ КРОВИ БЛЯБЛЯБЛЯ
он добежал до конца клеенчатой подстилки, где его настигло карающее соседское полотенце в моей руке
меня оправдывает то, что я должен был совершить возмездие во-первых и то, что полотенце явно используется для уборки, во-вторых
залезаю я в саму ванну, снимаю очки, являю душу интимно свой томный взгляд в минус шесть диоптриев, начинаю мыться как кошечка
немного как енот
потом снова как кошечка
и тут, в процессе мытья, мой невинный наивный и не подозревающий подвоха взгляд поднимается в потолок высотой под 4.50, где я вижу не только очертания знакомой дыры в углу под слоем деревянной дранки, но и нечто
нечто делает страшные вещи
оно ШЕВЕЛИТСЯ
мои минус шесть понимают, что выхода у меня собсна целых
чотыри
1. с воплем ДЖЕРОНИМО пытаться впервые в жизни в мокрой ванной подпрыгнуть до 4.50 и мощным шлепком намыленной ладони изничтожить ШЕВЕЛУНА
2. выйти в окно (возможно вместе с ванной)
3. не делая резких движений отойти назад и дать стрекозла под одеяло дрожать и бояться надеясь что ОНО не запомнило как я выгляжу
4. обосраться прямо в ванной надеясь таким образом а)запугать потенциального врага б)использовать возможность помыться снова в)сбросить толику напряжения
но я не так предсказуем, я выбираю пятый вариант
дрожащей рукою тянусь я за очками, оставленными ловить редкие капли воды (лирическое отступление) на стиральной машинке
водружаю из быстро запотевающие линзы в новенькой оправе на мокрый нос
и вижу
что НЕЧТО от которого я собирался бежать по воздуху на высоте четвертого этажа голышом и слегка в мыле (каламбур) оказывается легко колыхающимися кусками покрытия которое некогда было на штукатурке но время его не пощадило
я выдохнул
давление пришло в норму
очки вернулись на машинку
купание было завершено без эксцессов
а потом наступило сейчас
КАНЕС
от меня начинает по стене жизнерадостно убегать маленький таракаш
я слышу его мысли буквально
там че то типа
БЛЯ БЛЯ БЛЯ ЧУВАК ТРИ СЕКУНДЫ ТЫ ДОЛЖЕН ДАТЬ МНЕ ТРИ СЕКУНДЫ ФОРЫ ТЫ И Я ЧУВАК ОДНОЙ КРОВИ БЛЯБЛЯБЛЯ
он добежал до конца клеенчатой подстилки, где его настигло карающее соседское полотенце в моей руке
меня оправдывает то, что я должен был совершить возмездие во-первых и то, что полотенце явно используется для уборки, во-вторых
залезаю я в саму ванну, снимаю очки, являю душу интимно свой томный взгляд в минус шесть диоптриев, начинаю мыться как кошечка
немного как енот
потом снова как кошечка
и тут, в процессе мытья, мой невинный наивный и не подозревающий подвоха взгляд поднимается в потолок высотой под 4.50, где я вижу не только очертания знакомой дыры в углу под слоем деревянной дранки, но и нечто
нечто делает страшные вещи
оно ШЕВЕЛИТСЯ
мои минус шесть понимают, что выхода у меня собсна целых
чотыри
1. с воплем ДЖЕРОНИМО пытаться впервые в жизни в мокрой ванной подпрыгнуть до 4.50 и мощным шлепком намыленной ладони изничтожить ШЕВЕЛУНА
2. выйти в окно (возможно вместе с ванной)
3. не делая резких движений отойти назад и дать стрекозла под одеяло дрожать и бояться надеясь что ОНО не запомнило как я выгляжу
4. обосраться прямо в ванной надеясь таким образом а)запугать потенциального врага б)использовать возможность помыться снова в)сбросить толику напряжения
но я не так предсказуем, я выбираю пятый вариант
дрожащей рукою тянусь я за очками, оставленными ловить редкие капли воды (лирическое отступление) на стиральной машинке
водружаю из быстро запотевающие линзы в новенькой оправе на мокрый нос
и вижу
что НЕЧТО от которого я собирался бежать по воздуху на высоте четвертого этажа голышом и слегка в мыле (каламбур) оказывается легко колыхающимися кусками покрытия которое некогда было на штукатурке но время его не пощадило
я выдохнул
давление пришло в норму
очки вернулись на машинку
купание было завершено без эксцессов
а потом наступило сейчас
КАНЕС
вторник, 03 ноября 2015
Это взросление - оно не болезненное. Оно заключается в том, чтобы внутри тебя умерло как можно больше всего. И ты просто перестаешь чувствовать боль, ты чувствуешь все, кроме боли. Только если физическую, но она никогда ведь и не пугала, если по-хорошему, верно?
Страх.
Предвкушение.
Энтузиазм.
Азарт.
Вдохновение.
Тяга.
Влечение.
Желание.
Голод.
Голод.
Голод.
Все, что угодно, но не боль. Внутри тебя подыхает, корчится в муках, воет и щерится, сдирает о стены хитин когтей, - ты все еще не готов.
Ты улыбаешься. Ты спокоен. Мертво все, что только может быть мертво так, чтобы ты продолжал есть/ходить/спать/пить/дышать.
Готово.
Voila.
Живо одно, жива любовь к себе. Ты любишь то, чем являешься, нет ценности выше. И тех, кто составляет твое существо. Как нельзя не любить руку или ногу, почки или селезенку, как можно не любить только аппендиксовый отросток, потому что он не_обязателен. Его можно вырезать, ты будешь чувствовать боль в последний раз, а потом - уже ничего.
Только любовь. Только к себе. К тем, кто.есть.ты.
Страх.
Предвкушение.
Энтузиазм.
Азарт.
Вдохновение.
Тяга.
Влечение.
Желание.
Голод.
Голод.
Голод.
Все, что угодно, но не боль. Внутри тебя подыхает, корчится в муках, воет и щерится, сдирает о стены хитин когтей, - ты все еще не готов.
Ты улыбаешься. Ты спокоен. Мертво все, что только может быть мертво так, чтобы ты продолжал есть/ходить/спать/пить/дышать.
Готово.
Voila.
Живо одно, жива любовь к себе. Ты любишь то, чем являешься, нет ценности выше. И тех, кто составляет твое существо. Как нельзя не любить руку или ногу, почки или селезенку, как можно не любить только аппендиксовый отросток, потому что он не_обязателен. Его можно вырезать, ты будешь чувствовать боль в последний раз, а потом - уже ничего.
Только любовь. Только к себе. К тем, кто.есть.ты.
суббота, 24 октября 2015
Диво-дивное, господа хорошие, до чего доводит иных тоска.
Бросаются на такое, что сунешься было посмотреть, а потом слеза сама наворачивается, хочется бежать по ромашковому полю как можно дальше, чтобы выветрить из зараженной чужой глупостью головы это мракобесие.
Но это все лирика.
Суть вброса в моем негодовании.
Тупые люди, тупые люди - они везде. Настолько везде, что некоторые из них - вы. (с)
Ничего нет более жуткого, чем людская глупость, ей-Богу. Она не просто отворачивает, она пробирается в подсознание и тюкает по макушке лапкой, пока ты не взвоешь. А остановиться в попытках доказать человеку, что он бестолков - практически невозможно.
Бросаются на такое, что сунешься было посмотреть, а потом слеза сама наворачивается, хочется бежать по ромашковому полю как можно дальше, чтобы выветрить из зараженной чужой глупостью головы это мракобесие.
Но это все лирика.
Суть вброса в моем негодовании.
Тупые люди, тупые люди - они везде. Настолько везде, что некоторые из них - вы. (с)
Ничего нет более жуткого, чем людская глупость, ей-Богу. Она не просто отворачивает, она пробирается в подсознание и тюкает по макушке лапкой, пока ты не взвоешь. А остановиться в попытках доказать человеку, что он бестолков - практически невозможно.
среда, 24 июня 2015
Меняется так быстро и так... бестолково. По большому счету, быстро меняется в последнее время только то, что не_незаменимо.
А потом начинаешь - начинаю - понимать, что именно мне нужно.
Я не думал, что скажу это, но говорю уже во второй раз - вселенная вокруг одного человека. Оказывается, бывает. Оказывается, даже со мной.
Это страшное нежелание разочаровывать, эта искренняя открытость.
И неловкое молчание. Так редко и так в цель.
А потом начинаешь - начинаю - понимать, что именно мне нужно.
Я не думал, что скажу это, но говорю уже во второй раз - вселенная вокруг одного человека. Оказывается, бывает. Оказывается, даже со мной.
Это страшное нежелание разочаровывать, эта искренняя открытость.
И неловкое молчание. Так редко и так в цель.
вторник, 26 мая 2015
А я все пытаюсь понять, что мне нужно.
В редкие моменты полного внутреннего комфорта - о, это не та зона, из которой нужно выйти для личностного роста. Это то самое, что закаляет и делает в себе уверенным.
Я успеваю за час разозлиться и немного погаснуть, воспылать снова и стиснуть зубы, сдерживая желание в голос заорать, завыть, потому что я, черт бы все это побрал, я не знаю, что там - дальше.
Возрождаюсь почти из пепла, и каждый следующий раз кажется легче и куда отчаяннее предыдущего.
В редкие моменты полного внутреннего комфорта - о, это не та зона, из которой нужно выйти для личностного роста. Это то самое, что закаляет и делает в себе уверенным.
Я успеваю за час разозлиться и немного погаснуть, воспылать снова и стиснуть зубы, сдерживая желание в голос заорать, завыть, потому что я, черт бы все это побрал, я не знаю, что там - дальше.
Возрождаюсь почти из пепла, и каждый следующий раз кажется легче и куда отчаяннее предыдущего.
воскресенье, 15 марта 2015
У меня есть, что сказать. В-основном, самому себе.
Мне нравится то, во что я превратил свою жизнь. Мне нравится моя работа. Да, меня раздражают мелкие неурядицы и проблемы, но, черт возьми, мне нравится решать их и справляться с ними. Мне нравится то, как обстоит моя личная жизнь. Мне нравится, что мой любимый человек далеко и в то же время так невозможно близко. Мне нравится, что я привык любить не "с первого взгляда", а анализируя поступки и внутренний мир человека. Мне нравится, что я просыпаюсь в постели, которую я выбрал. Мне нравится, что я хожу в магазин со своим кошельком и своим списком покупок. Мне нравится, нравится, нравится, что я могу пойти в бар или в кино, просто прогуляться и засидеться допоздна, мне нравится, что, уж если я отчитываюсь, - я делаю это по собственному желанию, а не по необходимости. Мне нравится даже то, что у меня, бывает, не остается в кошельке ни копейки, и приходится есть заначенную рисовую кашу, которую я не люблю.
Я не разведусь после полугода паршивого брака, потому что он случился по залету или потому что "мама настояла". Я не останусь с неудовлетворенными амбициями a'la "я угробил пять лет на этот диплом, а работы по специальности нет". Я не потрачу столько лет на то, что заставляли делать родители или, того хуже, общество, потому что "так нужно". Я ни на секунду не сомневаюсь, что все это - не слепое убеждение, которое сродни мантре для самого себя, о, нет.
Мне нравится то, как и чем я живу.
Даже если это не пятидневная сорокачасовая рабочая неделя в офисе. Если это не корочки диплома. Если это не муж и дети максимум к двадцати пяти. Даже если это не ипотека молодой семье и перспективы светлого четкого будущего. Даже если это не ежегодный отпуск в Турции на десять дней и девять ночей. Даже если.
Даже.
если.
Особенно, если это не так.
Мне нравится то, во что я превратил свою жизнь. Мне нравится моя работа. Да, меня раздражают мелкие неурядицы и проблемы, но, черт возьми, мне нравится решать их и справляться с ними. Мне нравится то, как обстоит моя личная жизнь. Мне нравится, что мой любимый человек далеко и в то же время так невозможно близко. Мне нравится, что я привык любить не "с первого взгляда", а анализируя поступки и внутренний мир человека. Мне нравится, что я просыпаюсь в постели, которую я выбрал. Мне нравится, что я хожу в магазин со своим кошельком и своим списком покупок. Мне нравится, нравится, нравится, что я могу пойти в бар или в кино, просто прогуляться и засидеться допоздна, мне нравится, что, уж если я отчитываюсь, - я делаю это по собственному желанию, а не по необходимости. Мне нравится даже то, что у меня, бывает, не остается в кошельке ни копейки, и приходится есть заначенную рисовую кашу, которую я не люблю.
Я не разведусь после полугода паршивого брака, потому что он случился по залету или потому что "мама настояла". Я не останусь с неудовлетворенными амбициями a'la "я угробил пять лет на этот диплом, а работы по специальности нет". Я не потрачу столько лет на то, что заставляли делать родители или, того хуже, общество, потому что "так нужно". Я ни на секунду не сомневаюсь, что все это - не слепое убеждение, которое сродни мантре для самого себя, о, нет.
Мне нравится то, как и чем я живу.
Даже если это не пятидневная сорокачасовая рабочая неделя в офисе. Если это не корочки диплома. Если это не муж и дети максимум к двадцати пяти. Даже если это не ипотека молодой семье и перспективы светлого четкого будущего. Даже если это не ежегодный отпуск в Турции на десять дней и девять ночей. Даже если.
Даже.
если.
Особенно, если это не так.
среда, 11 марта 2015
Время мое перевалило заполночь.
Я читаю в пустоту тишины стихи в голос,
я тебя обнимаю рукой за талию.
Надо бы уснуть, скорее,
но это важнее. Эфемерное и желанное.
Да и мы...
Мы устали ли?
Я иду к тебе в сны,
слышишь,
спишь ещё?
Я чеканю сухими губами слова:
заклинания в рифмах
и признания шепотом.
На моём плече
спит твоя голова.
Пропитаюсь к утру твоим запахом полностью,
отпечатаю в пальцах изгибы рук,
пульс - дыхание тёплое.
Спи же. Безумие.
Мне б не спятить от нежности
и не разбудить тебя.
Сердце, тише. Мерный под пульс твой стук.
/давнее. ночное/
Я читаю в пустоту тишины стихи в голос,
я тебя обнимаю рукой за талию.
Надо бы уснуть, скорее,
но это важнее. Эфемерное и желанное.
Да и мы...
Мы устали ли?
Я иду к тебе в сны,
слышишь,
спишь ещё?
Я чеканю сухими губами слова:
заклинания в рифмах
и признания шепотом.
На моём плече
спит твоя голова.
Пропитаюсь к утру твоим запахом полностью,
отпечатаю в пальцах изгибы рук,
пульс - дыхание тёплое.
Спи же. Безумие.
Мне б не спятить от нежности
и не разбудить тебя.
Сердце, тише. Мерный под пульс твой стук.
/давнее. ночное/
суббота, 21 февраля 2015
Пока я шел до магазина за винишком сегодня (ну, очередной вечер пьянок, отмечаем масленницу типа, я повод еще придумал^^), понял как-то внезапно, дернувшись на очередной звонок с работы (оказалось, по поводу подарка Вове на 23 февраля, девоньки наши решили замутить общую фотку и всякую другую бабскую милоту), что чертовски рад, что ты переживаешь со мной все, что сейчас в моей жизни происходит.
Это дохуя эгоистично, наверное, но мне как-то насрать. И я понимаю, что сейчас - именно в последние полгода, с несколькими переездами, со сменой работы и прочим - началась моя настоящая взрослая самостоятельная жизнь, и... ну, и ты - лучший кандидат из тех, кого я знаю, пожалуй, чтобы пройти со мной какую-то очень значимую часть моего пути. Нашего, как бы, пути.
Хотя может я просто не знаком с более подходящим кандидатом (это чтобы не все коту масленница, и как бы типа такая ложка дёгтя, лол).
Это дохуя эгоистично, наверное, но мне как-то насрать. И я понимаю, что сейчас - именно в последние полгода, с несколькими переездами, со сменой работы и прочим - началась моя настоящая взрослая самостоятельная жизнь, и... ну, и ты - лучший кандидат из тех, кого я знаю, пожалуй, чтобы пройти со мной какую-то очень значимую часть моего пути. Нашего, как бы, пути.
Хотя может я просто не знаком с более подходящим кандидатом (это чтобы не все коту масленница, и как бы типа такая ложка дёгтя, лол).
пятница, 06 февраля 2015
Теплая темнота комнаты обнимает, меня клонит в сон осознанием того, что спишь ты, и я поддаюсь этому ощущению, просто закрываю глаза - на пару минут - и отворачиваюсь от стола, где мягким светом горит экран, который гаснет спустя пару минут, погружая комнату в кромешную тьму.
Я переворачиваюсь на живот - лениво и немного тяжеловато от разморившей меня дремоты, подтягиваю одну ногу, согнутую в колене, ближе к груди, вторую вытягиваю мыском вниз, подушка под щекой даже не прохладная, как бывает обычно перед сном, а теплая, прогретая. Я же не сплю.
Одна рука - под подушку, вторая тянется через половину дивана по чуть грубоватому покрывалу пледа, пальцы раскрываются, ожидая зачерпнуть пустоту, и вместо этого натыкаются на что-то. Теплое, будто живое, тиснение искусственной кожи. В темноте не видно, но - светло-бежевого цвета. Металлические уголки. Матовый корпус ручки, прищепкой колпачка держащейся за верхний край обложки. Пальцы цепляют тонкую ленточку края закладки, открывают книжицу, ложатся на чистые листы - не то. Открывают снова: обложка, форзац, несколько страниц с печатным мелким текстом - не видно глазу, ощутимо подушечкам пальцев лишь потому, что я знаю, сколько нужно отсчитать. Еще страница с напечатанными строками, а потом, наконец, следующая.
Ноготь ведет по верней строчке, написанной от руки, буквы прочерчены по контуру и закрашены внутри. Пальцы гладят еще несколько строк, опускаются вниз - пара сантиметров от нижнего края странички - и ладонь накрывает текст целиком.
***
Твоя ладонь, горячая, никуда не спеша движется по приподнятому округлому бедру - вниз, пальцы сминают мякоть ягодицы, подхватывают ниже, проминают подушечками открытое тело, не затянутое одеждой.
***
Ногти процарапывают строчки по очереди, касаются каждого слова.
***
Мерное тяжелое дыхание мне в затылок, я не чувствую его тепла, потому что оно тает в сплетенных в свободную мягкую косу волосах.
***
Подушечки указательного и среднего закрывают твое имя, вычерченное самым последним, надавливают, будто впечатывая его в бумагу.
***
Твоя рука накрывает мое левое плечо выше лопатки.
***
Я подтягиваю раскрытую почти в самом начале записную книжку ближе к груди, бесшумно задевая собственными выдохами страницы с нитяно-тонким золотистым напылением по самому краю.
И мы спим рядом, Вселенная позволяет расстоянию исчезнуть аж больше, чем на десяток минут, чтобы позволить нам друг друга касаться, хотя бы в зыбком забытьи сна.
Слишком реально, чтобы быть фантазией.
Я переворачиваюсь на живот - лениво и немного тяжеловато от разморившей меня дремоты, подтягиваю одну ногу, согнутую в колене, ближе к груди, вторую вытягиваю мыском вниз, подушка под щекой даже не прохладная, как бывает обычно перед сном, а теплая, прогретая. Я же не сплю.
Одна рука - под подушку, вторая тянется через половину дивана по чуть грубоватому покрывалу пледа, пальцы раскрываются, ожидая зачерпнуть пустоту, и вместо этого натыкаются на что-то. Теплое, будто живое, тиснение искусственной кожи. В темноте не видно, но - светло-бежевого цвета. Металлические уголки. Матовый корпус ручки, прищепкой колпачка держащейся за верхний край обложки. Пальцы цепляют тонкую ленточку края закладки, открывают книжицу, ложатся на чистые листы - не то. Открывают снова: обложка, форзац, несколько страниц с печатным мелким текстом - не видно глазу, ощутимо подушечкам пальцев лишь потому, что я знаю, сколько нужно отсчитать. Еще страница с напечатанными строками, а потом, наконец, следующая.
Ноготь ведет по верней строчке, написанной от руки, буквы прочерчены по контуру и закрашены внутри. Пальцы гладят еще несколько строк, опускаются вниз - пара сантиметров от нижнего края странички - и ладонь накрывает текст целиком.
***
Твоя ладонь, горячая, никуда не спеша движется по приподнятому округлому бедру - вниз, пальцы сминают мякоть ягодицы, подхватывают ниже, проминают подушечками открытое тело, не затянутое одеждой.
***
Ногти процарапывают строчки по очереди, касаются каждого слова.
***
Мерное тяжелое дыхание мне в затылок, я не чувствую его тепла, потому что оно тает в сплетенных в свободную мягкую косу волосах.
***
Подушечки указательного и среднего закрывают твое имя, вычерченное самым последним, надавливают, будто впечатывая его в бумагу.
***
Твоя рука накрывает мое левое плечо выше лопатки.
***
Я подтягиваю раскрытую почти в самом начале записную книжку ближе к груди, бесшумно задевая собственными выдохами страницы с нитяно-тонким золотистым напылением по самому краю.
И мы спим рядом, Вселенная позволяет расстоянию исчезнуть аж больше, чем на десяток минут, чтобы позволить нам друг друга касаться, хотя бы в зыбком забытьи сна.
Слишком реально, чтобы быть фантазией.
воскресенье, 01 февраля 2015
Я упиваюсь этими чувствами. Мне их мало, каждое - как сквозь вакуум, не чувствуется целиком на языке в полной мере, и только потому, что иначе был бы болевой шок по нутру, но мне мало, и я впиваюсь, я их высасываю до дна.
Запивать их водой нельзя, только чем-то градусным - красным вином сегодня, я запиваю сухой и пронизывающий песочный вкус страха, неуютности, тяги, недостатка. Голода, жажды.
Каждую секунду каждого разговора - слышать тебя и не повторять вслух, что люблю, по тысяче раз в минуту, касаться тебя и не целовать твои пальцы, запястья, плечи, все остальное - по тысяче поцелуев в ту же минуту, пока губы не заняты признаниями.
Выворачивает.
Это неправильно, я же знаю, неправильно.
Бояться тебя, бояться тебя потерять, бояться все оборвать, бояться всего сразу и не.прекращать. Ни на минуту не прекращать тебя.в тебе.тобой. задыхаться, захлебываться.
Я подумал сегодня, что у меня нет ничего нового. Я не завожу любовников вот уже с месяца два, кажется? Три? Четыре? Я уже нашел работу, нашел жилье, нашел круг общения - узкий, это даже не круг, а треугольник какой-то крохотный. И ничего такого, ради чего стоит "я вот сейчас еще немного, а потом..", а что потом? А ничего потом.
И это ведь не желание или перспектива остепениться, успокоиться, сесть и выдохнуть, нет. Я дышать не могу толком, и иногда мне кажется, что разумнее было бы прекратить это делать вовсе, только я продолжаю. И знаю, что не остановлюсь.
А ты спи, спи, с мыслями обо мне в голове, со мной в сердце и руках, сам кутайся в мои руки и слова, забирай всего и.и.и ничего потом.
Запивать их водой нельзя, только чем-то градусным - красным вином сегодня, я запиваю сухой и пронизывающий песочный вкус страха, неуютности, тяги, недостатка. Голода, жажды.
Каждую секунду каждого разговора - слышать тебя и не повторять вслух, что люблю, по тысяче раз в минуту, касаться тебя и не целовать твои пальцы, запястья, плечи, все остальное - по тысяче поцелуев в ту же минуту, пока губы не заняты признаниями.
Выворачивает.
Это неправильно, я же знаю, неправильно.
Бояться тебя, бояться тебя потерять, бояться все оборвать, бояться всего сразу и не.прекращать. Ни на минуту не прекращать тебя.в тебе.тобой. задыхаться, захлебываться.
Я подумал сегодня, что у меня нет ничего нового. Я не завожу любовников вот уже с месяца два, кажется? Три? Четыре? Я уже нашел работу, нашел жилье, нашел круг общения - узкий, это даже не круг, а треугольник какой-то крохотный. И ничего такого, ради чего стоит "я вот сейчас еще немного, а потом..", а что потом? А ничего потом.
И это ведь не желание или перспектива остепениться, успокоиться, сесть и выдохнуть, нет. Я дышать не могу толком, и иногда мне кажется, что разумнее было бы прекратить это делать вовсе, только я продолжаю. И знаю, что не остановлюсь.
А ты спи, спи, с мыслями обо мне в голове, со мной в сердце и руках, сам кутайся в мои руки и слова, забирай всего и.и.и ничего потом.
четверг, 29 января 2015
Милый недовольный мальчик, что тебе в имени моем?
Что тебе в этих слезах, которые ты уже так привык выжимать из себя, как из потрепанной половой тряпки уксус, который случайно пролил под стол, решив наконец заготовить пару банок консервации на случай голодного года?
Что тебе в попытках твоих обосновать все недовольства, все то, что ты сам пролюбил/проебал/прожил?
Ты думаешь, я не знаю, как будет со мной?) Потом, когда все закончится?
Я позову тебя, милый мальчик, ты к тому времени и не изменишься вовсе.
Ты все так же будешь себя жалеть.
Я все так же буду сильнее.
Я позову тебя, чтобы ты посмотрел, как это - выть по кому-то. Как это - желать сожрать себя заживо, сжечь, распять, только бы новой, физической болью заглушить ту, что тупым ножичком вырезает тебя изнутри, неторопливо и качественно, как хирург лет семидесяти, которому некуда торопиться.
Ты уйдешь не потому что я тебя попросил. Не потому что тебя попросил он. Не потому что ты что-то понял.
Ты уйдешь себя жалеть.
В чужих постелях, засовывая в себя то и это, принадлежащее тем и этим, разбазаривая твои ничего не значащие кружева слов по ветру паутинами - ты знаешь, как и мои, и его ветра расправляются с тонкими нитями плетений слов, не имеющих веса? Безжалостно.
Я не забирал у тебя ничего.
В жалости к себе. В собственной лени. В ожидании чужих шагов тебе навстречу - ты потерял все сам.
Не потерял, как теряют сотню из кармана, вытащив ее вместе с ключами и обронив на уличный асфальт, нет.
Потерял осознанно, зная, что карман вот-вот порвется, карман, в котором горсть мелких семечек.
Они падают по одной, а ты думаешь, что осталось еще много, что не так уж и велика прореха в твоем кармане, что вот сейчас семечки прекратят выпадать, зачем им на холодную улицу, зачем, если в кармане тепло, пусть и поддувает немного из разошедшегося шва?
А потом ты запускаешь в свой карман руку, а там пусто. Ни одной. Даже шелухи нет.
И ты допускаешь мысль - надо, думаешь ты, было зашить карман вовремя, я виноват.
А потом качаешь головой - неверные блядские семечки, наверное, им было до того плохо, и были они до того лицемерными суками, что не сказали сами, что им хуево, а предпочли сбегать по одной, даже не известив.
Милый мальчик.
Лучше б ты готовил банки с консервами.
А теперь не ной.
Что тебе в этих слезах, которые ты уже так привык выжимать из себя, как из потрепанной половой тряпки уксус, который случайно пролил под стол, решив наконец заготовить пару банок консервации на случай голодного года?
Что тебе в попытках твоих обосновать все недовольства, все то, что ты сам пролюбил/проебал/прожил?
Ты думаешь, я не знаю, как будет со мной?) Потом, когда все закончится?
Я позову тебя, милый мальчик, ты к тому времени и не изменишься вовсе.
Ты все так же будешь себя жалеть.
Я все так же буду сильнее.
Я позову тебя, чтобы ты посмотрел, как это - выть по кому-то. Как это - желать сожрать себя заживо, сжечь, распять, только бы новой, физической болью заглушить ту, что тупым ножичком вырезает тебя изнутри, неторопливо и качественно, как хирург лет семидесяти, которому некуда торопиться.
Ты уйдешь не потому что я тебя попросил. Не потому что тебя попросил он. Не потому что ты что-то понял.
Ты уйдешь себя жалеть.
В чужих постелях, засовывая в себя то и это, принадлежащее тем и этим, разбазаривая твои ничего не значащие кружева слов по ветру паутинами - ты знаешь, как и мои, и его ветра расправляются с тонкими нитями плетений слов, не имеющих веса? Безжалостно.
Я не забирал у тебя ничего.
В жалости к себе. В собственной лени. В ожидании чужих шагов тебе навстречу - ты потерял все сам.
Не потерял, как теряют сотню из кармана, вытащив ее вместе с ключами и обронив на уличный асфальт, нет.
Потерял осознанно, зная, что карман вот-вот порвется, карман, в котором горсть мелких семечек.
Они падают по одной, а ты думаешь, что осталось еще много, что не так уж и велика прореха в твоем кармане, что вот сейчас семечки прекратят выпадать, зачем им на холодную улицу, зачем, если в кармане тепло, пусть и поддувает немного из разошедшегося шва?
А потом ты запускаешь в свой карман руку, а там пусто. Ни одной. Даже шелухи нет.
И ты допускаешь мысль - надо, думаешь ты, было зашить карман вовремя, я виноват.
А потом качаешь головой - неверные блядские семечки, наверное, им было до того плохо, и были они до того лицемерными суками, что не сказали сами, что им хуево, а предпочли сбегать по одной, даже не известив.
Милый мальчик.
Лучше б ты готовил банки с консервами.
А теперь не ной.
Все эти пути очищения и спокойствия - хуйня.
Во мне столько злости, и с ней вместе я чувствую себя живым.
Я зол на соседей, которые, ввиду присутствия у них солидного возраста и полного отсутствия мозгов, орутся сутки напролет, и до того привыкли к этому, что сын не может попросить у матери воды без того, чтобы не покрыть ее трехэтажным матом.
Я зол на коллегу, которая, имея в свою пользу только едва ли выше моей должность, сама злится на отсутствие прибавки к зарплате, и настаивает негласно на том, чтобы ее считали весомее, чем меня самого.
Я зол на свою бывшую-суку, которая почему-то все еще считает себя правой, и к тому же умудряется быть такой счастливой, несмотря на отсутствие меня.
Я зол на тех бывших, которых теперь уже не знаю, потому что не имел сомнительного удовольствия с ними общаться на протяжении не одного года, и, вероятно, они наконец стали стоящими внимания людьми, но не идти же мне к ним знакомиться заново.
Я зол и на то, что они не знают меня такого, какой я есть сейчас - ровно по той же причине.
И все эти, и еще множество других причин злиться, они не истеричные, они меня питают. Это раздражение, я им сыт, день за днем, все сильнее и крепче, во мне клокочет тысяча разных яростей - глупых и мелких, огромных и всепоглощающих, давних и сиюминутных, - и я открыто улыбаюсь им навстречу, потому что это - самые сильные эмоции, которые мне только доводилось испытывать, за исключением еще одной.
Голод.
Пожирающий, сжимающий, помимо моей воли, мои руки в кулаки.
Голод/жажда/страсть.
Всепоглощающие и непроходящие, поджигающие мои глаза изнутри. Зрачки - просто черные дыры, и за ними эти чувства ставят негасимые свечи моих личных страстей, они полыхают там, как огни, воткнутые в выскобленную под Хэллоуин тыкву.
О, я чертовски зол. Постоянно. Счастливо зол.
И это, мать вашу, восхитительно.
Во мне столько злости, и с ней вместе я чувствую себя живым.
Я зол на соседей, которые, ввиду присутствия у них солидного возраста и полного отсутствия мозгов, орутся сутки напролет, и до того привыкли к этому, что сын не может попросить у матери воды без того, чтобы не покрыть ее трехэтажным матом.
Я зол на коллегу, которая, имея в свою пользу только едва ли выше моей должность, сама злится на отсутствие прибавки к зарплате, и настаивает негласно на том, чтобы ее считали весомее, чем меня самого.
Я зол на свою бывшую-суку, которая почему-то все еще считает себя правой, и к тому же умудряется быть такой счастливой, несмотря на отсутствие меня.
Я зол на тех бывших, которых теперь уже не знаю, потому что не имел сомнительного удовольствия с ними общаться на протяжении не одного года, и, вероятно, они наконец стали стоящими внимания людьми, но не идти же мне к ним знакомиться заново.
Я зол и на то, что они не знают меня такого, какой я есть сейчас - ровно по той же причине.
И все эти, и еще множество других причин злиться, они не истеричные, они меня питают. Это раздражение, я им сыт, день за днем, все сильнее и крепче, во мне клокочет тысяча разных яростей - глупых и мелких, огромных и всепоглощающих, давних и сиюминутных, - и я открыто улыбаюсь им навстречу, потому что это - самые сильные эмоции, которые мне только доводилось испытывать, за исключением еще одной.
Голод.
Пожирающий, сжимающий, помимо моей воли, мои руки в кулаки.
Голод/жажда/страсть.
Всепоглощающие и непроходящие, поджигающие мои глаза изнутри. Зрачки - просто черные дыры, и за ними эти чувства ставят негасимые свечи моих личных страстей, они полыхают там, как огни, воткнутые в выскобленную под Хэллоуин тыкву.
О, я чертовски зол. Постоянно. Счастливо зол.
И это, мать вашу, восхитительно.
вторник, 20 января 2015
Символичные сны - штука довольно редкая. Особенно, учитывая, что раньше мне чаще снились всякие магистры Йоды, которые держат на ладошках ауди, которые раскрываются, как бутончик тюльпана. Ну, это неважно, это был один из самых наркоманских моих снов.
Мне приснилось, что мы говорили в скайпе, то есть, просто продолжение вчерашнего вечера, по идее - ночи, точнее, и утра, если еще точнее. Ты промурлыкал - ты не мурлыкал, но это было приятно, так что, считай, мурлыкал, - что, раз уж я решил побаловать тебя видом на мою белоту в режиме онлайн - чего б тебе с ответным жестом в наше королевство не заглянуть.
И все пропадает благополучно. Ну, то есть, не из скайпа, а просто заканчивается разговор, совершенно другое помещение рисуется - большая зала, высокие потолки, темно, я стою где-то посреди нее, и тут открывается дверь. И из этой двери - светло, довольно шумно, вполне очевидно, что это какая-то квартира - там, за дверью, обычная жилая. И я жду, что в дверь войдут, и ведь уже почти входят - я слышу, что вот-вот, секунда, доля секунды, и.. нет. Потому что ты легко так, играючи толкаешь бедром эту дверь, даже, кажется, не имея намерением ей хлопнуть. А ты неизвестно откуда - хотя в моих мыслеснах ты всегда известно откуда - стоишь у этой захлопнувшейся двери, улыбаешься так, усмехаешься даже, чуток кривовато - что-то вроде фирменной усмешки, у меня самого такая есть, руки скрещены на груди, расслабленная поза, несмотря на это. И тихо, но очень четко, не понизив голоса - просто в большом помещении отражается от стен и голос тает: "Нахуй надо нам ваших дверей. Тут и так тесно."
А я стою, совершенно же охуевший. В пустой огромной зале, где нам вдвоем тесно, и больше никто не нужен. И знаю я прекрасно, кто хотел войти. И даже вижу выражение лица перед закрывшейся дверью - сначала удивление, на секунду - недоумение, а потом - еще одна кривая усмешка, взгляд в сторону, и "ну-ну, ладно, нашел защитника".
А я что? Я нашел.
А после меня будит звонок из Москвы - соцопрос по поводу моего мнения о мобильных операторах, обещают разговор минут на пятнадцать, не больше, узнают мое имя, город, что у меня МТС и тут же прощаются. Стоило оно того?)
Мне приснилось, что мы говорили в скайпе, то есть, просто продолжение вчерашнего вечера, по идее - ночи, точнее, и утра, если еще точнее. Ты промурлыкал - ты не мурлыкал, но это было приятно, так что, считай, мурлыкал, - что, раз уж я решил побаловать тебя видом на мою белоту в режиме онлайн - чего б тебе с ответным жестом в наше королевство не заглянуть.
И все пропадает благополучно. Ну, то есть, не из скайпа, а просто заканчивается разговор, совершенно другое помещение рисуется - большая зала, высокие потолки, темно, я стою где-то посреди нее, и тут открывается дверь. И из этой двери - светло, довольно шумно, вполне очевидно, что это какая-то квартира - там, за дверью, обычная жилая. И я жду, что в дверь войдут, и ведь уже почти входят - я слышу, что вот-вот, секунда, доля секунды, и.. нет. Потому что ты легко так, играючи толкаешь бедром эту дверь, даже, кажется, не имея намерением ей хлопнуть. А ты неизвестно откуда - хотя в моих мыслеснах ты всегда известно откуда - стоишь у этой захлопнувшейся двери, улыбаешься так, усмехаешься даже, чуток кривовато - что-то вроде фирменной усмешки, у меня самого такая есть, руки скрещены на груди, расслабленная поза, несмотря на это. И тихо, но очень четко, не понизив голоса - просто в большом помещении отражается от стен и голос тает: "Нахуй надо нам ваших дверей. Тут и так тесно."
А я стою, совершенно же охуевший. В пустой огромной зале, где нам вдвоем тесно, и больше никто не нужен. И знаю я прекрасно, кто хотел войти. И даже вижу выражение лица перед закрывшейся дверью - сначала удивление, на секунду - недоумение, а потом - еще одна кривая усмешка, взгляд в сторону, и "ну-ну, ладно, нашел защитника".
А я что? Я нашел.
А после меня будит звонок из Москвы - соцопрос по поводу моего мнения о мобильных операторах, обещают разговор минут на пятнадцать, не больше, узнают мое имя, город, что у меня МТС и тут же прощаются. Стоило оно того?)
суббота, 17 января 2015
Моя сильная, моя умница, моя навсегда любимая, моя родная.
Ощущение, что это подарок - тебе, мне, всем нам, и то, сколько ты выдержала ради того, чтобы сейчас все было хорошо - сумасшествие. Такая маленькая и такая потрясающе, потрясающе сильная женщина.
Легче не станет, станет только хлопотнее и впереди будет много и "больше не могу", и "так устала", и "мне страшно", и еще куча всего, но теперь я так спокойно-ровно уверен в том, что ты со всем справишься. Мы со всем справимся.
16.01.2015
С Днем Рождения, малышка. Тебе очень повезло с мамой.
Ощущение, что это подарок - тебе, мне, всем нам, и то, сколько ты выдержала ради того, чтобы сейчас все было хорошо - сумасшествие. Такая маленькая и такая потрясающе, потрясающе сильная женщина.
Легче не станет, станет только хлопотнее и впереди будет много и "больше не могу", и "так устала", и "мне страшно", и еще куча всего, но теперь я так спокойно-ровно уверен в том, что ты со всем справишься. Мы со всем справимся.
16.01.2015
С Днем Рождения, малышка. Тебе очень повезло с мамой.
вторник, 13 января 2015
Что интересно.
Я настолько полон этим чувством. Этими чувствами. Настолько по-настоящему жив и открыт, при этом сохраняя все, что, по идее, делает слабым - простую человеческую физическую усталость, излишнюю эмоциональность и трепетность, сентиментальность в чем-то, даже мелкие ерундовины вроде неаккуратности или периодически возникающих капризов, слабости до алкоголя, еды, сладкого, эмоциональной встряски, громких звуков и сигарет, хотя именно этой слабости у меня и нет, - так вот, я чувствую себя таким защищенным. Моим домом, моей работой, моими проблемами, моими счетами за электричество и моим списком покупок и дел на ближайшую неделю.
Искренность - самый надежный щит. Главное - уверенно держать его в руках, прикрываться им, не просто как щитом, - как коконом, тогда и защита выйдет без единого изъяна.
Это потрясающе. Не в значении "восхитительно", тут все довольно двояко, а в том смысле, что именно потрясает.
Люди меняются, меняются, и довольно быстро, на это не всегда нужны многие годы.
Я не думал, что скажу это, старина Питер, мать твою, Пен, но мне нравится взрослеть.
Я настолько полон этим чувством. Этими чувствами. Настолько по-настоящему жив и открыт, при этом сохраняя все, что, по идее, делает слабым - простую человеческую физическую усталость, излишнюю эмоциональность и трепетность, сентиментальность в чем-то, даже мелкие ерундовины вроде неаккуратности или периодически возникающих капризов, слабости до алкоголя, еды, сладкого, эмоциональной встряски, громких звуков и сигарет, хотя именно этой слабости у меня и нет, - так вот, я чувствую себя таким защищенным. Моим домом, моей работой, моими проблемами, моими счетами за электричество и моим списком покупок и дел на ближайшую неделю.
Искренность - самый надежный щит. Главное - уверенно держать его в руках, прикрываться им, не просто как щитом, - как коконом, тогда и защита выйдет без единого изъяна.
Это потрясающе. Не в значении "восхитительно", тут все довольно двояко, а в том смысле, что именно потрясает.
Люди меняются, меняются, и довольно быстро, на это не всегда нужны многие годы.
Я не думал, что скажу это, старина Питер, мать твою, Пен, но мне нравится взрослеть.
пятница, 26 декабря 2014
Сделал пометку в твиттере - "написать о первых". Основную мысль помню, а вот красиво выстроившиеся в предложения слова - уже нет.
Я хотел сказать что-то о том, как интересно открывать для себя новое в себе же. Думаешь как-то - вот, ты уже взрослый и все знаешь, все понял, удивить чем-то в плане чувств, а уж тем более изменить стратегию поведения - невозможно. Ну что там может быть нового?
И вот. Как-то однажды. Ты понимаешь, что у тебя открываются глаза.
И ты - я, я, да - вижу, видишь, что все это время "до", как котенок слепой, - тыкался носом, что-то неумело врал, строил из себя, и это.. незачем.
Я помню, как в первый раз влюбился, как и к кому меня тянуло, как сказал это осмысленное "люблю", кого считаю первой серьезной любовью. Если это вообще можно так назвать. И я в то же время помню, как это было. Все мои бестолковые капризы, какие-то совершенно женские уловки, что-то "назло", что-то еще - не то в сериалах подсмотренное, не то у матери, не то еще где. Я не открещиваюсь от того, что было, но вижу теперь только, насколько это было.. несерьезно. Не так. Не то. Не те. И отчетливо же вижу, почему не вышло.
А сейчас. Это чертово "захотелось". Этот порыв по старой памяти по глупой обиде посреди ссоры выключить телефон, чтобы "ну пусть поволнуется", а потом, через минуту - включить снова, осознав, что это глупо. Что мне хочется не этого. Что не хочется мне, чтоб волновался, а очень даже наоборот.
И я не перестаю удивляться - ревности, голоду, страсти, нежности - всей буре чувств, которые вызывают у меня и которые вызываю я, что само по себе в сознании моем все еще нонсенс, при этом ничего не делая из того, что, как я раньше считал, и делает эти чувства.
Это потрясающе сильно, оказывается - быть просто собой. Не юлить, не врать, не провоцировать намеренно, не строить из себя непонятно что.
Быть с тобой собой - лучшее из всего, что я когда-либо чувствовал. Все же разница в возрасте - она ощутима, нечасто, но я ловлю себя на мысли, что, хоть и не ощущаю я себя на свой двадцатник, а ты старше на всего ничего, но ведь мудрее. Опытнее, черт возьми. Надежнее. И я просто невероятно горжусь тем, что я рядом с тобой. Кто я рядом с тобой. Тем, что я делаю и чувствую - ну, за маленькими исключениями, конечно, но они вроде как только подтверждают правила.
Я хотел сказать что-то о том, как интересно открывать для себя новое в себе же. Думаешь как-то - вот, ты уже взрослый и все знаешь, все понял, удивить чем-то в плане чувств, а уж тем более изменить стратегию поведения - невозможно. Ну что там может быть нового?
И вот. Как-то однажды. Ты понимаешь, что у тебя открываются глаза.
И ты - я, я, да - вижу, видишь, что все это время "до", как котенок слепой, - тыкался носом, что-то неумело врал, строил из себя, и это.. незачем.
Я помню, как в первый раз влюбился, как и к кому меня тянуло, как сказал это осмысленное "люблю", кого считаю первой серьезной любовью. Если это вообще можно так назвать. И я в то же время помню, как это было. Все мои бестолковые капризы, какие-то совершенно женские уловки, что-то "назло", что-то еще - не то в сериалах подсмотренное, не то у матери, не то еще где. Я не открещиваюсь от того, что было, но вижу теперь только, насколько это было.. несерьезно. Не так. Не то. Не те. И отчетливо же вижу, почему не вышло.
А сейчас. Это чертово "захотелось". Этот порыв по старой памяти по глупой обиде посреди ссоры выключить телефон, чтобы "ну пусть поволнуется", а потом, через минуту - включить снова, осознав, что это глупо. Что мне хочется не этого. Что не хочется мне, чтоб волновался, а очень даже наоборот.
И я не перестаю удивляться - ревности, голоду, страсти, нежности - всей буре чувств, которые вызывают у меня и которые вызываю я, что само по себе в сознании моем все еще нонсенс, при этом ничего не делая из того, что, как я раньше считал, и делает эти чувства.
Это потрясающе сильно, оказывается - быть просто собой. Не юлить, не врать, не провоцировать намеренно, не строить из себя непонятно что.
Быть с тобой собой - лучшее из всего, что я когда-либо чувствовал. Все же разница в возрасте - она ощутима, нечасто, но я ловлю себя на мысли, что, хоть и не ощущаю я себя на свой двадцатник, а ты старше на всего ничего, но ведь мудрее. Опытнее, черт возьми. Надежнее. И я просто невероятно горжусь тем, что я рядом с тобой. Кто я рядом с тобой. Тем, что я делаю и чувствую - ну, за маленькими исключениями, конечно, но они вроде как только подтверждают правила.
вторник, 11 ноября 2014
Я умею прощаться. Еще до того, как появляется в этом необходимость. Я оставляю после себя метки, напоминания, подарки, следы - заранее, создавая что-то для человека, я делаю это "на память". На будущее, в котором меня не будет. Начиная что-то, я думаю, что оно закончится, и размышляю, стоит ли мне растягивать до последнего или оставить это яркой краткой вспышкой.
Но я совершенно не думаю о том, что не стоит этого делать, "раз все равно закончится".
Но я совершенно не думаю о том, что не стоит этого делать, "раз все равно закончится".
воскресенье, 26 октября 2014
воскресенье похоже на похмельный ад
суббота, 25 октября 2014
Каждый вечер в мою голову приходит преступное количество отличных мыслей. Единственный их минус в том, что к утру они с концами выветриваются из головы, лишая меня возможности их увековечить.
Видимо, раз я не встаю посреди ночи, чтобы хоть парой слов набросать какую-нибудь идею, не так уж они и хороши.
Или не так уж я ценю свои мысли, зная, что новым вечером их снова нагрянет рой.
Видимо, раз я не встаю посреди ночи, чтобы хоть парой слов набросать какую-нибудь идею, не так уж они и хороши.
Или не так уж я ценю свои мысли, зная, что новым вечером их снова нагрянет рой.